Роль глобальных эпидемий в истории международных отношений

В первых исторических источниках письменного характера наряду со сведениями о войнах и природных катаклизмах сохранились также и сведения о заболеваниях, которые принимали масштабный характер, приводили к гибели миллионов людей. Несмотря на неполноту содержащихся сведений, мы можем с достаточно большой долей уверенности предположить, что последствия этих глобальных эпидемий могли кардинально изменять сложившуюся систему международных отношений.

Впрочем, некоторые учёные, в частности Д. Даймонд, полагают, что пандемии во многом определили ход человеческой истории уже в дописьменный период. Даймонд в своём исследовании пытался ответить на вопрос о том, почему цивилизации Евразии оказались более устойчивыми и смогли занять доминирующее положение в мире. Указания на генетическое превосходство или различия в интеллекте учёный считал несостоятельными. Даймонд выделял несколько наиболее значимых факторов, которые обеспечили населению Евразии превосходство. В их числе немаловажное значение имела высокая сопротивляемость эндемическим заболеваниям. Сам этот фактор во многом был обусловлен тем, что именно в Евразии люди имели возможность активно одомашнивать животных. Это привело к тому, что болезни домашнего скота начали передаваться человеку. Жителям Евразии пришлось, очевидно, перенести немало эпидемий. Но в результате механизмов естественного отбора они приобрели гораздо большую сопротивляемость болезням, которой не обладали обитатели иных континентов.

Этот фактор в полной мере сыграл свою роль уже в эпоху Великих географических открытий. Европейские колонизаторы сумели уничтожить государства индейцев и освоить огромные территории на удивление малыми силами не столько в силу своего превосходства в вооружении, но, в первую очередь, благодаря тому, что коренное население не имело иммунитета к завезённым болезням. Армия Кортеса фактически оказалась в безнадёжном положении, зайдя вглубь территории ацтеков, но её спасением и важнейшей причиной краха ацтекской державы стала эпидемия чумы. По подсчётам исследований можно говорить о гибели примерно 90% коренного населения Америки после начала контактов с европейцами, причём большая часть стала жертвой именно эпидемических заболеваний, а не вооружённых столкновений.

В международных отношениях в самой Евразии фактор эпидемий также мог играть значительную роль. У. Макнил указывал на то, что примерно в III тысячелетии до н. э. сложился своеобразный баланс между основными центрами цивилизации, который во многом обеспечивался тем, что эпидемические болезни равномерно распределялись по цивилизационным центрам. Любое нарушение этого баланса приводило к важным сдвигам в истории международных отношений.

В рамках развития древнегреческой цивилизации большое значение имело соперничество двух наиболее сильных полисов: Спарты и Афин. Ожесточённость соперничества объяснялась не только геополитическими интересами, стремлением установить контроль в районе востока Средиземного моря, но и существенным отличием между формами управлениями, идеологическими основаниями двух полисов. Соперничество переросло в открытую войну, в которую оказались вовлечены практически все древнегреческие города-государства.

Афины во многих аспектах имели преимущество, но в 430 г. до н. э. началась эпидемия чумы, жертвами которой стала почти треть населения, умер такой известный лидер как Перикл. На территорию Пелопоннеса, где располагалась Спарта, при этом эпидемия не проникла. Во многом именно воздействие эпидемии заставило Афины капитулировать. Однако Спарта не смогла играть роль гегемона для эллинских полисов. Многие исследователи полагают, что победа Спарты, обеспеченная чумой, стала началом заката эллинистической цивилизации. История этой эпидемии весьма показательна в том плане, что воздействие на политическую остановку оказывают не только непосредственные последствия, в частности количество умерших, но и факторы морально-психологические. Для жителей Афин эпидемия стала свидетельством того, что боги отвернулись от них и стали на сторону их противников. Такие настроения, широко распространившись в обществе, сделали капитуляцию практически неизбежной.

Римской империи удавалось доминировать на протяжении веков в регионе Средиземноморья. Риму приходилось сталкиваться со множеством неблагоприятных факторов, наиболее важным из которых было постоянное давление со стороны кочевых племён. Однако в целом государство благодаря профессиональной армии и системе укреплений справлялось с обеспечением собственной безопасности и ролью гегемона. К кардинальным переменам привела, так называемая, Антонинова чума, которая распространилась по территории империи в 165-180 годах. Если говорить о природе заболевания, то учёные не пришли к единому выводу, возможно, что римлянам пришлось столкнуться с оспой или корью. Первые случаи болезни были отмечены в римской армии, которая осаждала город Селевкию на реке Тигр. Однако есть основания предполагать, что чума дошла до Рима благодаря его торговым контактам с Китаем династии Хань, то есть можно говорить о действительно глобальном характере эпидемии. Историки полагают, что болезнь привела к гибели не менее 5 миллионов человек, при этом в некоторых провинциях Рима смертность могла составлять до трети населения.

Можно говорить о значительном влиянии эпидемии на сложившуюся систему международных отношений. Главным соперником Рима на востоке было Парфянское государство. При этом Рим преимущественно выступал в качестве наступающей стороны, хотя его армия и не избежала отдельных поражений. Однако после массовой гибели легионеров римляне не смогли восстановить прежнюю численность армии в восточных провинциях. Это привело к тому, что парфянскому царю Вологезу удалось закрепить своё владычество над Арменией, которая давно была ареной соперничества двух государств.

Однако и в европейских провинциях, включая непосредственно Апеннинский полуостров, многие города и деревни обезлюдели. Это привело к нарастанию давления со стороны галльских и германских племён на рубежи империи. Пытавшийся отразить нашествие германцев император Марк Аврелий скончался во время эпидемии. У. Макнил полагал, что именно чума в конечном итоге стала важнейшей предпосылкой событий, которые известны как кризис III в Римской империи. Система управления Римом утратила стабильность, это привело к ряду военных поражений и утрате ряда территорий.

Можно отметить и влияние пандемии на окончательное крушение Римской империи, которое послужило началом средневековой эпохи и формированию новых государств, соответствующей системы международных отношений. Традиционно крахом Рима принято считать его захват варварскими племенами в конце V века. Однако не стоит забывать, что столица Восточной Римской империи Константинополь сохранился. Византия не просто существовала ещё почти тысячелетие, изначально речь шла о возможности восстановления власти Рима в Средиземноморье. Императору Юстиниану удалось восстановить римскую власть над многими утраченными провинциями, в том числе и над Италией с Римом.

Исследователи отмечают, что говорить об окончательном завершении римского мира можно лишь начиная с эпохи арабских завоеваний. При этом поражение Византии во многом предопределили события, которые вошли историю под названием Юстиниановой чумы. Хотя её начало связано с правлением Юстиниана, пришедшимся на середину VI в., отдельные эпидемии и вспышки заболевания отмечались на протяжении почти двух столетий. Первая вспышка была зафиксирована в египетском городе Пелусии, который был важным центром транзитной торговли. Затем чума прошла по всей Северной Африке и Европе. При этом территории к востоку от Аравии ей фактически не были затронуты.

Всего в Европе по примерным подсчётам от эпидемии погибло 25 млн. человек. Население Константинополя сократилось на две трети. Все эти факторы привели к тому, что Византия не смогла успешно противостоять нашествиям арабских войск. Константинополь удалось удержать, но были потеряны все африканские провинции, Сирия, Палестина, большая часть Малой Азии. Таким образом, во многом именно благодаря эпидемиям сформировалась система международных отношений, важным фактором которой стало противостояние христианского и исламского миров в регионе Средиземноморья, сохранившаяся на протяжении 10 веков.

Переломным моментом средневековой истории можно считать эпидемию «Чёрной смерти» (чумы), которая пришла в Европу в XIV веке. История этой пандемии показывает, что распространение болезней и степень их влияния во многом связана с факторами социально-политического характера. XIV столетие было временем активных военных конфликтов. Началась Столетняя война между Англией и Францией. В Италии продолжалось ожесточённое соперничество гвельфов и гибеллинов, то есть сторонников власти Императора и Папы Римского. В Восточной Европе важным фактором продолжало оставаться воздействие со стороны Золотой Орды, в том числе и в ходе грабительских набегов.

Перемещение армий и толп беженцев создавали предпосылки для распространения болезней. Немалую роль сыграло и то, что во время многочисленных осад городов плотность населения существенно возрастала, что делало и так неблагоприятную санитарно-гигиеническую обстановку ещё более ужасающей.

Подсчёт жертв может быть весьма примерным. Исследователи полагают, что население мира сократилось во время эпидемии на четверть. Европа пострадала в гораздо большей степени, в ней число умерших могло достигать трети. В самой Европе можно выделять те регионы, где количество жертв было особенно велико. Например, в Англии население сократилось наполовину. Свидетельства современников показывают, что усугубляло положение состояние паники, которое проявилось в нарастании насилия, попытках найти виновных. В роли этих «козлов отпущения» могли чаще всего выступать группы национальных или религиозных меньшинств. Однако зафиксированы случаи обвинения в распространении чумы прокажённых, а также связанные с классовым разделением. Выдвигались версии о том, что целью отравителей было избавление от бедноты или, наоборот, от наиболее знатных и богатых. Всё это приводило к утрате социальной устойчивости средневекового социума.

Последствия эпидемии привели к изменениям в системе мировой политики. Хотя именно Европа в наибольшей степени пострадала от эпидемии, однако именно последствия «чёрной смерти» были тем фактором, который позволил этому региону начать процесс ускоренного развития, определивший его лидерство в последующие столетия. Сокращение численности населения привело к дефициту рабочих рук, способствовало ослаблению крепостнических порядков, что, в свою очередь, стало предпосылкой развития капиталистических отношений, прогрессу в области науки и техники.

Конечно, можно говорить о том, что последствия пандемии сыграли разную роль для отдельных регионов и стран. Исследователи отмечают, что именно со времён пандемии можно говорить о существенных расхождениях в пути развития Западной и Восточной Европы. Связано это с тем, что на востоке феодалам удалось сохранить прежние социальные отношения и даже ужесточить крепостнические порядки, тогда как на Западе шёл обратный процесс. В перспективе это привело к тому, что именно западноевропейские страны станут центром экономического и культурного развития Европы и мира.

Если говорить о русских княжествах, которые на тот момент находились в состоянии зависимости от Золотой Орды, то политические последствия эпидемии были во многом для них благоприятны, хотя жертвы среди населения российских городов также были значительны, Известно, что от эпидемии скончался Великий князь Московский Симеон и 2 его сына. Однако для Руси было важно то, что гораздо больше от эпидемии пострадала Золотая Орда. Резкое сокращение населения сопровождалось в Орде политической нестабильностью, борьбой за верховную власть. Тогда как в Москве происходила консолидация сил и расширение влияния на другие русские княжества. Во многом именно эти факторы позволили Москве уже к 1380 г. вступить в открытое противостояние с Ордой на Куликовом поле.

В целом можно сказать, что наиболее негативное воздействие эпидемии оказывали на изолированные популяции, тогда как для европейцев развитие контактов на территории почти всего земного шара привело к гомогенизации инфекционных заболеваний. Летальность эпидемий начинала сокращаться, они уже не могли выступать в роли значимых демографических факторов. Это приводило к тому, чтоб баланс сил в мировой политике ещё в большей степени смещался в пользу европейских стран.

Однако в самой Европе влияние локальных эпидемий и распространение новых болезней могли порой оказывать существенное влияние на мировую политику. В ходе Итальянских войн Франция и Священная Римская империя соперничали за территорию Апениннского полуострова. Французским войскам не удалось овладеть Неаполем из-за разразившегося в эпидемической форме сифилиса. В 1526 возникла схожая ситуация, только на этот раз причиной неудач французов стала эпидемия сыпного тифа.

Стоит учитывать, что на мировую политику в эпоху Средних веков и Нового времени продолжал оказывать влияние династический фактор. Устойчивость государства, в том числе и на международной арене, связывалась с благополучием династии, возможностью обеспечить стабильную передачу власти по наследству. В этих условиях заболевания в рамках одной семьи могли оказывать немалое влияние на мировую политику. У. Макнил связывал политический упадок Франции при последних королях династии Валуа с тем, что многие из них страдали от сифилиса.

Гораздо более важным фактором, связанным с эпидемиями, можно признать то, что устойчивость европейцев ко многим заболеваниям создавала государствам Европы значительный демографический резерв, который в сочетании с высокой смертностью от эпидемий представителей неевропейских цивилизаций обеспечивал возможность масштабной колониальной экспансии. Можно согласиться с У. Макнилом в том, что именно факторы эпидемиологического характера сделали подобную ситуацию возможной. Эти факторы имели не меньшее значение, чем превосходство в области технологий. Даже те цивилизации, которые обладали древней историей и в прошлом не раз превосходили в плане технологического уклада европейцев, в частности Китай, оказались неспособны игнорировать демографический фактор. На протяжении почти всегоXVII столетия в Китае не был отмечен рост численности населения, что резко контрастировало с Европой. Это можно объяснить именно ростом частоты эпидемий, который был обусловлен большей интенсивностью контактов с европейцами.